Наверх
Андрей, 61 - 30 октября 2010 05:45
Все
Она с детства была крылатой. Природа подарила ей два большущих крыла. Она делала всего несколько взмахов и уже могла свободно парить над землёй.
И ещё она умела ждать. И таким бесконечным терпением наделила её природа.
Она родилась вольной птицей, но как-то осенью, когда сородичи начинали сбиваться в стаи, горе-охотник выстрелом перебил ей крыло.
И тогда её раненую и обессиленную подобрал добрый человек, построил ей просторный вольер, выходил, подарил свои тепло и заботу…
И снова осень. И сентябрь своей метлой погнал жухлые листья по грязным лужам.
Она теперь подолгу стояла неподвижно, вслушиваясь в голоса птичьих стай, окликающих оставшихся на земле. Расправляла и складывала ослабевшие крылья, превращая ожидание в полёт.
Добавить комментарий
Комментарии: 8
Был в моей жизни случай. В 90-х годах подруживал наш лицей с Архаринским заповедником и станцией реинтродукции японских журавлей. То, что этот проект был замечательным и невероятно интересным для нас художников - это особая история. Я про другое хочу рассказать. Про земное....
Приехали мы в Архару рано утром, часов в пять. Ребетня сонная, разогретая в поезде плелась по улочкам до гостинницы и мы нагруженный планшетами, этюдниками, банками с консервами следом.
Утром, за нами прехали работники станции на маленьком, красном ПАЗике и собрав, как горошины в банку, повезли в уникальное по своей значимости место.
Первая встреча с журавлями состоялась немного странная. Большой вальер засеченный крупной рабицей, внутри утепленный сарай. Возле него мелкой дворней суетятся куры, утки, пестрые индюшки, значимые для себя петухи, еще какая то более мелкая пернатость. На сетке прикормыши воробьи пристроились. Вроде им и сыто, и никто не гонит, но воровская порода все равно выдает себя повадками.
И среди этого будничного народа [B]птица[/B]! Нет, это не та птица, которую мы пугаем ногами на площади, называя "птицей мира". Не та, что считает нам года под загибание пальцев. Это стояла ПТИЦА.... в ее великом, могуществе, властительница неба! Это была птица-прородительница, ровестница динозавров. Она стояла спокойно, зная, что этот мир принадлежит ей. Она прохаживалась не вальяжно и не важничая. Она была слишком спокойна и великодушна в своей глубинной, природной сути. Не было в ней и намека на заискивание, мелочную суетливость. Она просто раскинула свои двухметровые крылья и потянулась, как тянется сильное тело после сна.
Этот красивый двухметровый гигант с ярко-оранжевыми глазами внимательно разглядывал народец, пытаясь понять, насколько мы интересны своим присутствием, своими запахами. Плавные, балетные движения шеи, поворот граненого клюва, большое белое тело и сильные ноги... все говорило, что мы для него не опасны и он примет от нас маленькие гостинцы. Журавль! Кицуки.... его судьба была определена пожарами.
В тот год мари горели и релки, к осени вода упала и торфянники вспыхивали в своем сердце, чадили черно-желтым дымом. Все ждали снег, но его все не было. Трактора пропахивали границы между лесом и торфяными марями, но пожары загоняли в тайгу кабаргу, касуль и разную дичь. Журавлям приходило время улетать, но озера еще не закрылись ледяной корочкой и улиток с лета оставалось достаточно по берегам подсохших озер. Палы дошли и до кривого озера. Трава вспыхивала с огромной силой, как бешенный, разъяренный зверь рычала, трещала, гудела на ветру. У журавлинной пары сохранился только один журавленок. Маленькому журавлю было всего пять с половиной месяцев. Родители метались по краю озера, подталкивая своего детеныша к воде. Кричали своими гортанными клокочущими тревогой голосами, звали журавленка за собой. Но пожар своими языками не щадил ни сухой травы, ни белых перьев. И журавленок бежал, взмахивал крыльями, взлетал, опускался и опять взлетал. Черная гарь оседала на его молодых, белых перьях, и он летел в сторону спасительного леса.... Там его и нашли орнитологи. Испуганный, обессиленный он прятался в зараслях туго переплетенных кустов. Забрали с собой, потому, что журавли существа социальные, нет родителей и лететь ему не с кем. Он стал одинок.
Так и жил свои годы, за ним ухаживала орнитолог Танечка. Что делать, она кормила, поила. Выпустить на свободу пока не было возможности, птенец не был приучен к условиям выживания в дикой природе. А парень то рос, и пришла пора ему себе пару искать. А журавли, в отличии от многих людей, выбирают себе пару на всю жизнь. Вот и выбрал он себе Танечку. Начал он ей танцы журавлинные танцевать, своими двухметровыми крыльями ее нежно обмахивать, шейкой гибкой прижиматься, клювиком пощипывать. Решили, что парня нужно на волю выпустить.... выпустили... хорошо что нашли его потом опять перепуганного в лесу вертолетчики. Пришлось забирать обратно, настрадавшись он так был рад встрече! Танечка с ним долго разговаривала, голосом успокаивала, а Кицуки танцевал перед своей избранницей свои древние танцы, признаваясь ей в своей журавлинной любви.
Потом орнитологи решили, что ухаживать за брошенными птенцами нужно все же в костюме птицы. Смотрим заходит в вальер женщина, такая полненькая. А выходит к птицам странное существо в перьях... С привязанным клювом и на спине "Крылья" болтаются. Она эти крылья на резиночках к рукам приделала, ну чем не "Чудо в перьях"! Ребетня смеется!!! А Кицуки прыгает от радости, вокруг любимой Танечки, Крыльями размахивает, то как рыцарь перед ней раскланивается. Глаз янтарный горит. Чудно!!!!
Мы тогда много зарисовок сделали, набросков, эскизов. Потом нас и на Кривое озеро свозили и журавлей мы с рук кормили, даже к гнезду тихо-тихо на лодке подплывали, чтоб малюсенького журавленочка увидеть (ну, чистый динозаврик!), и от журавля с его территории убегали. Много чего интересного было!!! Но таких влюбленно-оранжевых глаз я больше нигде и ни у кого не видела.
Показать ответы (1)
Приехали мы в Архару рано утром, часов в пять. Ребетня сонная, разогретая в поезде плелась по улочкам до гостинницы и мы нагруженный планшетами, этюдниками, банками с консервами следом.
Утром, за нами прехали работники станции на маленьком, красном ПАЗике и собрав, как горошины в банку, повезли в уникальное по своей значимости место.
Первая встреча с журавлями состоялась немного странная. Большой вальер засеченный крупной рабицей, внутри утепленный сарай. Возле него мелкой дворней суетятся куры, утки, пестрые индюшки, значимые для себя петухи, еще какая то более мелкая пернатость. На сетке прикормыши воробьи пристроились. Вроде им и сыто, и никто не гонит, но воровская порода все равно выдает себя повадками.
И среди этого будничного народа [B]птица[/B]! Нет, это не та птица, которую мы пугаем ногами на площади, называя "птицей мира". Не та, что считает нам года под загибание пальцев. Это стояла ПТИЦА.... в ее великом, могуществе, властительница неба! Это была птица-прородительница, ровестница динозавров. Она стояла спокойно, зная, что этот мир принадлежит ей. Она прохаживалась не вальяжно и не важничая. Она была слишком спокойна и великодушна в своей глубинной, природной сути. Не было в ней и намека на заискивание, мелочную суетливость. Она просто раскинула свои двухметровые крылья и потянулась, как тянется сильное тело после сна.
Этот красивый двухметровый гигант с ярко-оранжевыми глазами внимательно разглядывал народец, пытаясь понять, насколько мы интересны своим присутствием, своими запахами. Плавные, балетные движения шеи, поворот граненого клюва, большое белое тело и сильные ноги... все говорило, что мы для него не опасны и он примет от нас маленькие гостинцы. Журавль! Кицуки.... его судьба была определена пожарами.
В тот год мари горели и релки, к осени вода упала и торфянники вспыхивали в своем сердце, чадили черно-желтым дымом. Все ждали снег, но его все не было. Трактора пропахивали границы между лесом и торфяными марями, но пожары загоняли в тайгу кабаргу, касуль и разную дичь. Журавлям приходило время улетать, но озера еще не закрылись ледяной корочкой и улиток с лета оставалось достаточно по берегам подсохших озер. Палы дошли и до кривого озера. Трава вспыхивала с огромной силой, как бешенный, разъяренный зверь рычала, трещала, гудела на ветру. У журавлинной пары сохранился только один журавленок. Маленькому журавлю было всего пять с половиной месяцев. Родители метались по краю озера, подталкивая своего детеныша к воде. Кричали своими гортанными клокочущими тревогой голосами, звали журавленка за собой. Но пожар своими языками не щадил ни сухой травы, ни белых перьев. И журавленок бежал, взмахивал крыльями, взлетал, опускался и опять взлетал. Черная гарь оседала на его молодых, белых перьях, и он летел в сторону спасительного леса.... Там его и нашли орнитологи. Испуганный, обессиленный он прятался в зараслях туго переплетенных кустов. Забрали с собой, потому, что журавли существа социальные, нет родителей и лететь ему не с кем. Он стал одинок.
Так и жил свои годы, за ним ухаживала орнитолог Танечка. Что делать, она кормила, поила. Выпустить на свободу пока не было возможности, птенец не был приучен к условиям выживания в дикой природе. А парень то рос, и пришла пора ему себе пару искать. А журавли, в отличии от многих людей, выбирают себе пару на всю жизнь. Вот и выбрал он себе Танечку. Начал он ей танцы журавлинные танцевать, своими двухметровыми крыльями ее нежно обмахивать, шейкой гибкой прижиматься, клювиком пощипывать. Решили, что парня нужно на волю выпустить.... выпустили... хорошо что нашли его потом опять перепуганного в лесу вертолетчики. Пришлось забирать обратно, настрадавшись он так был рад встрече! Танечка с ним долго разговаривала, голосом успокаивала, а Кицуки танцевал перед своей избранницей свои древние танцы, признаваясь ей в своей журавлинной любви.
Потом орнитологи решили, что ухаживать за брошенными птенцами нужно все же в костюме птицы. Смотрим заходит в вальер женщина, такая полненькая. А выходит к птицам странное существо в перьях... С привязанным клювом и на спине "Крылья" болтаются. Она эти крылья на резиночках к рукам приделала, ну чем не "Чудо в перьях"! Ребетня смеется!!! А Кицуки прыгает от радости, вокруг любимой Танечки, Крыльями размахивает, то как рыцарь перед ней раскланивается. Глаз янтарный горит. Чудно!!!!
Мы тогда много зарисовок сделали, набросков, эскизов. Потом нас и на Кривое озеро свозили и журавлей мы с рук кормили, даже к гнезду тихо-тихо на лодке подплывали, чтоб малюсенького журавленочка увидеть (ну, чистый динозаврик!), и от журавля с его территории убегали. Много чего интересного было!!! Но таких влюбленно-оранжевых глаз я больше нигде и ни у кого не видела.