TraumMan, 43 - 1 июля 2008 11:00

– Мужчина!

Бля, даже мой ротный в армии, капетан Шмоткин, ни мог так рявкнуть! Я вздрогнул и поднял глаза. Странно, миталлических зубов в оскале было всиго два. Пиредо мной стояло, по втаричным половым признакам, все-таки женсчина. Лет сорока пити – сорока васьми. Преятное, прыщавое лицо. Пирманентная завивка. Бюст, одна сиська премерно в мою голову величеной. Пиджак абтягивал магучие плечи. Юпка, в свою очиредь, могучую задницу. Из-пад юпки торчали мускулистые ноги, которыи заканчивались туфлями, размера так сороквтарого.

– Это вы… иму? – йа сударажно кивнул на мужика, что сполз по стине.

– Гы… – усмехнулось Оно, выдохнув на меня из утробы еще порцию злавония. Мужик пришел в сибя и нинавидяще на миня посмотрел. – Пойдем, потанцуем…

Я низнаю, наверное, это гипноз. Вот эти, змеи, они тоже смотрят на кролико, кагда хотят сажрать. Иначе йа ни могу объеснить тот факт, что все же пошел.

Танцивать с ней аказалось нимного тижелее, чем провадить финальную схватку па дзюдо в абсалютной весавой категории. Свалить пиредней падножкой ни палучалось. Впрочим, задней тоже, а также всеми другими известными мне приемами. С упором ноги в живот йа даже и не пробовал.

Ручищи абнимали миня за шею. Йа же никак ни мог взять хароший захват – мешал бюст (не мой). Борьба несколько аслажнялась психалагическим давлением.

– Ты мне так нравишсо, – выдохнула она порцию йадовитых газов. Я хотел было напомнить про канвенцию, заприщающую использование атравляющих веществ, но справидливо рассудил, что лучше мне этого не делать. Кроме таго, йа бы и не смог, патаму что могучие руки сдавили шею. Из горла вырвался тихий сип.

– Я тибе тоже? – улыбнулось Оно. – Мне приятно…

Паправлять йа ее ни стал. Было страшно… Я уже чувствовал, как расслабляеццо мой сфинктер.

– Йа это… с женой тут… – безнадежно папытался саврать йа.

Пахоже, миня не услышали. Видимо, здесь к наличию жины относились индифирентно.

– Абнимай миня крепче, – от зловония заслезились глаза. – Абнимай! – тон стал приказной. – Ты голубой, что ли?

– Я-то? А что… Я – да! Да, да, да!!!! Я голубой!!! Я самый что ни на есть ахтунг!!!
..Тут йа представил (лезут же мысли в голову!) песду маей абольстительницы. Блевотину прешлось проглотить.

После танца миня пасадили, нисмотря на сапративление, за стол, где сидели ие падруги. Глядя на них, йа понял, что мне, вобчем-то, павизло. Грех жаловаться, йа пачти с любовью сматрел на Мою. Дрожь не унималась. Зачем-то йа придставил пелотки ие падруг…

– Тибе плохо? – учасливо свиркнула металлом Моя.

– Йа это… приду щас.

– Я с тобой пайду.

В сартире пахло лучше, чем в зале. Йа нимного пришел в сибя. Ф том, что Оно будит меня ждать за дверью, йа ни сомнивалсо. Пирспектива вырисовывалась довольно мрачная. Я на всякий случай бливанул исчо. Мужики в сартире сачуственно сматрели на миня… Надо было выходить.

Оно стояло, привалившись к стене, прикрыв глаза, и напевало вполголоса «А я вовсе ни калдунья, я любило и люблю…». Я папытался воспользоваться минутой задумчивости этого сущиства и низаметно праскальзнуть. Почти получилось. Если не считать жилезный захват под руку, от чиво йа нимного присел.

– Продолжим вечер у миня дома? – нихуя ни вапрасительно прозвучала фраза.

Из-за моиво живого воображения мне прешлось исчо раз сбегать в туалет.

По темной улице Оно шло рядом со мной, вися у миня на руке. На лице у нее не было никаково выражения, но судя по хриплому дыханию и равнамерно поднимающемуся бюсту, она придвкушала как она миня выебет. Иногда, впрочим, она рычала на проходящих мимо женсчын, от чиво те прыгали в сторону. Одна мне даже крикнула сзади, дескать, намордник надо надивать. Я хихикнул, за что несильно палучил кулаком в печинь.

Вот уже рядом с ие домом. Шансов не оставалось. Даже ни один атморозок не доебецца, грустно падумал йа. До этого я придпринял две папытки пабега. Первый рас – когда ловил матор. Втарой – когда зашел в маркет и попытался там затиряться. Не прокатило. Думаю, она нашла миня по запаху.

Мне в лицо ударил луч фанарика.

– Так, граждане, дакументики ваши….

Передо мной стояли три мента. Один стоял аж с коротиньким Калашом.

– А в чем дело, товарисчи? – нахмурив выщепанные брови, рявкнула моя спутнеца.

Ба-бах! Это пернул мент. Молодой парнишка исчо, ниопытный… Капетан нимного нидавольно на ниво пасматрел. И тут миня озарило!!!

– Пашел ты нахуй, капетан! На – хуй! – члинораздельно сказал йа.

Моя с уважениим на миня пасматрела.

– А ебут иво чтоли наши дакументы, любимайа, так видь?

– Пьяный, что ли? – ковыряя мезинцем ухо, прогундосил капетан.

– А ибет тибя, что ли, пьяный йа или нет. Я ваще-то вмазаться иду… – в этот мамент йа готов был презнаться в соучастии в падении Тунгусского митиорита.

– В машину их!!!!

Йобанарот!!!!

– Командир… девушку-то оставь, а? Она тут ни пречем… Таганка… все ночи полные огня!!!!!

В общем, ее оставили. Тихий вой было слышно за два квартала.

Как я смог абъяснить капетану – другая история. Но смог. Менты ржали, но даже довезли до дому. Все-таки бирежет меня моя мелиция.

Больше я не буду ставить экспирименты. Есть правая рука, есть левая. Жина есть, на худой конец.


©Шнапс

• 
• 
•